В молодости, в начале службы в вооруженных силах США подполковник авиации Лоренс В. Кармон, материалист до мозга костей, столкнулся с неведомым. «Я никогда не считал себя зеленым новичком, — вспоминал подполковник, — даже когда только что закончил колледж ВВС. Поэтому, услышав по прибытии на авиабазу острова Гуам историю о „кричащем Чарли“, просто не поверил своим ушам.

Подходила к концу первая неделя, данная мне и еще дюжине таких же, как я, юнцов для ознакомления с новым местом службы. Шел дождь, и все мы укрылись от непогоды в ремонтном ангаре. Там в дальнем углу работал пожилой механик из гражданских. То, над чем он корпел, привлекло мое внимание. Это был обломок самолета.

«Подходи ближе, не стесняйся», — сказал механик, не отрываясь от своей работы. Я немного удивился — он стоял спиной ко мне и не мог видеть, как я приближался. Должно быть, подсказало шестое чувство. «Давай, сынок, можешь потрогать», — продолжал он. Я коснулся холодного куска металла. Раньше он был частью боевого самолета, теперь это лишь обломок бесполезного ржавеющего железа. Ничего особенного. И все же…

«Мой приятель получил свое на этом самолете, — проговорил механик, оторвавшись наконец от работы. — Его звали Чарли. Это было ближе к концу войны. Хотя наши парни полностью контролировали небо над Тихим океаном, японцы нет нет да и появлялись. Особенно досаждала нам одна парочка истребителей.

Мы прозвали их „самурай и его леди“. Ребята из разведки шепнули нам, что „самурай“ этот — аристократ, чуть ли не потомок Токугавы (правителя Японии, жившего почти четыре столетия тому назад. — Н. И.). „Леди“ — благородная дама, училась в Европе, знала языки.

Как стала пилотом — один Бог знает. Так вот, эта парочка всегда летала вместе, он — ведущим, она — ведомым. Хорошо летали. Сбили тринадцать наших „мустангов“. Еще на фюзеляже у него и у нее были какие то черточки да кружочки. Один знаток сказал, что это письмена японской черной магии. Не знаю, так ли это, но ребята ему поверили. Потому что не могли сбить эту зловещую пару.

Вот тогда то и прибыл к нам Чарли. Его прислали из Европы, где на его счету было около двадцати сбитых вражеских машин. Мы с ним сошлись на почве общей любви к футболу. Помню, когда он узнал о японских истребителях, загорелся, стал говорить, что, дайте только срок, собьет он эту парочку! Чарли не просто хвастался, он на самом деле классный был пилот. Как то раз участвовал в воздушном патруле.

Вдруг на них из облаков вынырнули японцы. Завязался бой. Тогда мы потеряли одного нашего общего друга. Он не успел даже выброситься из горящего „мустанга“. Это была работа „самурая и его леди“. Все ребята растерялись, кроме Чарли. Он зашел в хвост парочке и снял по очереди ее и его! Чарли долетел до аэродрома, но, когда заходил на посадку, внезапно отказали двигатели. Его размазало по взлетной полосе, как поджаренный телячий паштет. Говорят, что так отомстили бедняге Чарли „самурай и его леди“.

Помолчав, механик сказал, что вроде бы дух Чарли не совсем покинул этот мир. На протяжении многих лет его фигуру видят летчики и военные полицейские близ взлетной полосы. Обычно эти встречи сопровождаются жуткими криками, а бледное страшное лицо пилота нагоняет на людей панический ужас.

Прошло несколько дней. Как то ночью я стоял в караульной смене, в дальнем конце летного поля. Сквозь моросящий теплый дождь были видны лишь самолет, который я охранял, да темная стена джунг ' лей. Я смотрел в туманную ночь. Висящая вокруг тишина только усугубляла нарастающее чувство одиночества.

И вдруг раздался пронзительный крик, почти визг! Я сорвал с плеча автомат и замер. Тогда я увидел на краю поля одинокую фигуру. Незнакомец шел уверенным шагом. Передернув затвор, я крикнул: «Стой! Кто идет?» Человек не остановился. Машинально я потянулся за рацией, чтобы сообщить о происходящем.

Но оказалось, что батарейки обесточились… Незнакомец был на расстоянии нескольких метров от меня, когда я вторично крикнул «Стой!». На этот раз он подчинился, и я смог рассмотреть его. На нем был дырявый грязный летный комбинезон оливкового цвета. Бледное лицо покрывал слой въевшейся копоти.

Я повесил автомат на грудь и спросил: «М да. мистер, ну и что же вы делаете в такое время в таком месте?» Незнакомец улыбнулся: «Странно, что ты еще не слышал обо мне. Разве они не рассказали тебе о пилоте, который разбился тут тридцать пять лет назад?» «Чарли?» — спросил я. «Кричащий Чарли, — ответил незнакомец, — так, по крайней мере, меня здесь называют». И он протянул руку для рукопожатия: «Я смотрю, ты мне не веришь?» Чарли поднял правую руку и хитро сощурился.

Его конечность начала превращаться в белую дымообразную субстанцию. Дым поднимался вверх и колебался от ветра. Прошло несколько секунд, и все стало, как раньше — рука Чарли обрела свой прежний вид. «Ну как, теперь веришь?» — спросил он. Я промычал в ответ что то нечленораздельное. Потом Чарли достал из за спины потертый летный мешок. «Эта сумка была со мной, когда я получил свое.

С тех пор я не расстаюсь с ней ни на минуту», — сказал он, вынимая из мешка сигнальный пистолет. Я снова было схватился за автомат, но он успокоил меня и протянул оружие рукояткой вперед. «На, посмотри», — предложил мне Чарли. Пистолет оказался необычным. Вороненая сталь просвечивала изнутри, а спусковой крючок отсутствовал. Более того, пистолет был легким, почти невесомым. Странно, подумал я и сказал: «Я слышал историю о вас от нашего механика из старого ангара». Чарли молча кивнул: «Все правильно.

Каждый совершает ошибки. Важно, чтобы было время их исправить. Мне его не дали». Мы немного поговорили о летчиках и новых самолетах, а потом Чарли сказал, что ему пора. «Было приятно поговорить с вами, сэр», — попрощался я.

Уже собираясь уходить, Чарли вдруг вспомнил что то важное. «Вот, передай это механику, — сказал он, протягивая мне завернутый в бумажку маленький предмет. — Хочу отдать давний долг». Чарли сделал несколько шагов по направлению к лесу, и вскоре его фигура пропала в тумане…Я присмотрелся к тому, что он оставил.

Это были завернутые в старую стодолларовую банкноту летные «крылышки» — значок пилотов истребителей времен второй мировой войны. Когда на следующий день я отдал все это механику, он ни о чем не спросил. Лишь поблагодарил и вышел в задумчивости. Я больше никогда не встречал Чарли и не слышал историй о призраке с базы ВВС в Гуаме. Я по прежнему не верю в сверхъестественное и затрудняюсь сказать, что же в действительности произошло со мной тогда. Надеюсь лишь на одно: когда нибудь я получу ответ на этот вопрос».

 Невероятное  Главная

... самый страшный гнев, гнев бессилия.

М.А.Булгаков Мастер и Маргарита